В Российском топливном союзе объяснили, почему дорожают нефтепродукты

Президент России Владимир Путин выразил недовольство дорожающим бензином при падении мировых цен на нефть. Путин подчеркнул, что на 1 декабря цены на нефтепродукты увеличились на 10%, параллельно со снижением мировых цен на нефть на 35%. Президент потребовал от ФАС проконтролировать этот вопрос. Исполнительный директор Российского топливного союза Григорий Сергиенко ответил на вопросы ведущей "Коммерсантъ FM" Оксаны Барыкиной. — Какие меры ФАС может принять в связи с этой обстановкой? — Они же уже заявили, что направили в нефтяные компании предупреждение, что эта ситуация, которая проявилась на встрече президента с правительством, им известна, и они уже приняли превентивные меры. Мы тоже такое письмо получили. Правда, мы получили его как ответ на наше обращение на имя того же президента: мы жаловались на другие ситуации, которые фактически, о чем говорили на заседании правительства, следствие того, что происходило в течение года. Я не знаю, как среагируют нефтяные компании. — Вы тоже жаловались на цены, или что у вас? — Да, мы жаловались на цены, на то, что в течение года оптовые цены выросли на 40%, правда, с середины ноября они начали падать и снизились на 10%, а розничные цены увеличились на 9,4%. — Как связан этот рост цен на бензин, падение цен на нефть, что от чего зависит? — Дело в том, что Улюкаев там называл цифру, что у нас предложение бензина на внутреннем рынке уменьшилось на 2%, и действительно это в определенной степени сказалось: в течение почти всего года напряженная ситуация с предложением бензина на рынок. Это будоражило биржу, слухи о том, что недостаток поставок на внутренний рынок бензина, гнали вверх цены, потому что торговцы закупались бензином впрок, а при отсутствии достаточного предложения это действительно резко повышало сначала биржевые цены, а потом и мелкооптовые. В результате этот образовался дисбаланс, а дисбаланс — это убийственная вещь для розничных продавцов. Еще в июне этого года Путин тоже сказал ФАС: "Посмотрите за розничными ценами", и ФАС очень пристально смотрела на протяжении всего этого периода. Под этим пристальным взором нефтяники очень неохотно повышали розничные цены, хотя без пропорционального подъема розничных цен за таким максимально быстрым ростом оптовых, доходность розничного бизнеса или минимальная, или вообще отрицательная. Поэтому этот дисбаланс цен, который образовался, просто убивал розничный бизнес. Сейчас, к концу года, когда оптовые цены начали падать, доходность розничного бизнеса начала увеличиваться, и за счет этого увеличения, в принципе, в какой-то степени можно компенсировать тот недобор доходности, который был летом. Сейчас на этом фоне говорить: "Понижайте цены" — иначе как — не буду резко выражаться. — Нефтяные компании отзовутся на эти письма, что они сделают в связи с ними? — Я думаю, что они отзовутся, они просто снизят розничные цены, не знаю, насколько, потому что они могут это себе позволить, поскольку розничный бизнес в структуре нефтяной компании — это 3-4% от общей доходности совокупного бизнеса. Они могут это компенсировать в других направлениях бизнеса: в опте, нефтехимии, экспорте, допустим. А для независимых владельцев АЗС, которые ведут бизнес по принципу "купил, добавил немножко и продал", — для этих ситуация не улучшится. Сейчас заявлять, что надо понижать цены, когда до Нового года осталось две недели, а после Нового года под воздействием налоговых маневров цены, в любом случае, нужно повышать, потому что примерно где-то на 5% увеличится налоговая нагрузка от налогового маневра. Как мы сейчас понизим, а потом резко вынужденно повысим? Нелогично просто. — Получается, что сейчас даже если произойдет какое-то понижение, то оно очень-очень краткосрочное? — Конечно, потому что налоговый маневр — очень серьезные изменения в структуру налогов в повышательную сторону, и оно обязательно проявится с наступлением Нового года. — То есть это получается больше популистское заявление, что давайте мы сейчас покажем, что мы понизим цены, но при этом умолчим, что с Нового года они все равно вырастут еще, причем значительней? — Я не знаю, кто готовил президенту те материалы, на основании которых он это изрек, наверное, они просто подвели, потому что сегодня говорить о том, что, там еще прозвучало: "Вот, цена на нефть падает, а почему у нас цены не падают?". Да, потому что мы не используем мировую цену во внутренних расчетах. Дело в том, что мы, во-первых, не покупаем нефть по той цене, которая на мировых биржах формируется, мы продаем туда. А за счет налоговой пошлины мы даже снижаем внутреннюю цену нефти, которая идет не переработку, из которой мы получаем бензин. И поэтому у нас цена нефти фигурирует не та, которая на мировых биржах. Цена нефти составляет в цене бензина от 6% до 10%, и поэтому изменение этой доли в цене бензина никак не влияет на общую цену бензина. Даже если вы там очень существенно будете снижать цены на нефть, на копейки может измениться внутренняя цена на бензин. Для сравнения я, допустим, скажу, что в цене бензина в Америке 66% составляет цена нефти, поэтому там действительно изменение вот этой доли, которая приходится на цену нефти в цене бензина, оно существенно влияет на изменение цены в целом. Поэтому тут говорить о том, что привязывать изменение цены на бензин внутри нашей страны к цене на нефть нелогично просто.