Спустя год после начала «крестового похода» «Роснефти» против биржевых трейдеров глава компании «Солид — товарные рынки» Илья Мороз впервые прокомментировал претензии со стороны ФАС и Следственного комитета.
По его словам, суды признали подозрения в завышении цен необоснованными, а Центробанк не выявил признаков манипулирования рынками. Но уголовное дело не закрыто, а разбирательство продолжается в судах высшей инстанции. Тем не менее «Солиду» удалось сохранить бизнес.
В 2018 году рынок нефтепродуктов сотрясла череда скандалов. Сначала «Роснефть» написала в ФАС, что отказывается участвовать в торгах, потому что на бирже картельный сговор и трейдеры, в частности «Солид», создают условия для роста цен. Трейдеры отвечали, что цены растут из-за недостаточных объемов продаж на бирже и роста акцизов. ФАС заняла сторону нефтяных компаний, Следком возбудил против вашей компании уголовное дело.
В каком состоянии дело в данный момент?
Разбирательство не закончилось. Еще продолжается.
«Роснефть» выступала за прямую продажу топлива и исключение трейдеров из цепочки продаж.
Рынок устроен таким образом, что производитель работает на условии предоплаты, а у конечных потребителей, как правило, недостаточно возможностей для оплаты. Именно профессиональные участники рынка берут на себя этот риск и обеспечивают покупку и доставку топлива за свой счет.
«Роснефть» как-то участвует в судебном процессе?
Нет, никаким образом. Мы имеем дело с подозрениями Антимонопольной службы, что был картельный сговор. Мы оспорили в суде правомочность этих подозрений. Выиграли в суде первой инстанции, разбирательство было около полугода назад. Была подана апелляция в 9-й апелляционный суд — мы тоже ее выиграли. В решениях суда черным по белому написано, что все обвинения беспочвенны и подозрения в наш адрес не выдерживают никакой критики.
Нас еще подозревали в манипулировании рынком, и есть позиция ЦБ, в компетенцию которого входит вопрос манипулирования биржевыми ценами и который говорит, что в этом случае ни о каком манипулировании не может быть речи. Регулятор по определенным критериям выделяет на рынке подозрительные сделки. Ни биржа, ни Центробанк никаких признаков манипулирования не выявили.
Бизнес продолжается все это время?
Продолжается, но работаем с большим трудом: нет финансирования, потому что из-за уголовного дела банки его отозвали.
Результаты по итогам 2019 года можете назвать?
Наши показатели упали больше чем в два раза.
В целом то, что на рынке топлива в России сейчас происходит, можете оценить? «Роснефть» давление на трейдеров оказывает?
Думаю, что нет, рынок успокоился. Я имею в виду негативные моменты, которые обсуждались в 2018 году и сейчас нивелированы и правилами торгов, и новыми торговыми политиками, этическим кодексом, который принят на бирже. То есть проделана огромная работа.
Вы имеете в виду момент, когда цены на топливо на 8–9 % подскочили? С чем это, по вашему мнению, было связано?
Цена — это следствие классических рыночных законов, спроса и предложения. Здесь главенствующий вопрос все-таки в их балансе.
Влияет ли на это принятый этический кодекс?
Ценообразование — это огромная работа правительства. Это демпферы, налоговый маневр. А этический кодекс — это дополнение.
Что он предписывает?
Одно из основных предписаний — не использовать операции на биржевой площадке в спекулятивных целях.
Но это же противоречит самой природе биржевых торгов как попытке заработать.
Конструкция рынка выглядит таким образом: есть товарный спот и срочный рынок. Срочный рынок — для спекулятивных операций, а рынок наличного товара — для обеспечения конечных потребителей физическими объемами топлива. Нефтяные компании выступали как раз за то, чтобы спекулянты не скупали объемы в спекулятивных целях, чтобы создать дефицит и перепродать дороже через какое-то время.
А так вообще кто-то поступал на вашей памяти?
Объемы спекулятивных перепродаж были ничтожно малы и не могли оказать влияния на рост цен. Речь о долях процента от общего объема.
«Роснефть» в 2018 году говорила, что доля компаний-перекупщиков на бирже — 80 %.
Это скорее передергивание фактов и не совсем корректная подача информации. Независимая розница, промышленные предприятия, сельхозкомпании, транспортные компании и добывающие компании — все сегменты не имеют достаточного количества финансовых средств, чтобы внести предоплату. Бизнес и так закредитован.
Как изменилось с 2018 года число трейдеров на бирже?
Какие-то слабые игроки ушли, кто-то разорился, кто-то появился новый. Обычные естественные процессы — кардинально ничего не изменилось.
А соотношение числа независимых и сетевых АЗС за эти два года изменилось?
Может быть, немного больше стало заправок у крупных сетей, которые принадлежат вертикально-интегрированным компаниям (ВИК). Если посмотреть на пролив, то в значительной степени он перекочевал к ВИКам . Если посмотреть по соотношению, 40 % было у нефтяных компаний, 60 % — у независимых. А пролив если посмотреть, то 70 % топлива проходит через заправки нефтяных компаний. И независимые заправки выживают только там, где не очень интересно грандам.
Прогноз по ценам можете дать?
Нет, антимонопольная служба очень жестко за это карает. Я являюсь представителем компании-участника рынка, и это может быть расценено как попытка влияния на ценообразование.
Комментарии
