Как минимум десять тяжб вокруг Петербургского нефтяного терминала к
началу августа рассматривают российские суды. Это не рекорд в историях
корпоративных конфликтов, но вот в вопросах «новой» национализации этот случай
стал не только самым длинным, но и самым удивляющим. Едва ли не впервые мощная
и неудержимая машина Генпрокуратуры, «возвращающая» государству сомнительные,
на ее взгляд, активы, обидно буксует.
Кошка между двумя равными
партнерами — владельцами ПНТ пробежала весной 2023 года. До этого долгие годы
было так: семья Скигиных управляет, семья Васильевых получает прибыль. Елену
Васильеву этот статус-кво перестал устраивать, когда ее супруг, патриарх
большой семьи Васильевых, заболел. Заболел тяжело. Настолько, что документы о
передаче жене своих акций за него подписывал рукоприкладчик («Фонтанка»
подробно писала об этой непростой истории).
Не прошло и полугода, как Елена
Васильева сместила Михаила Скигина с поста председателя совета директоров и
сменила гендиректора. Это и запустило длинную череду судебных тяжб. Но куда
важнее, что она сменила основного трейдингового партнера ПНТ, через которого
проходит торговля нефтепродуктами примерно на 50 млрд рублей в год, что впятеро
превышает выручку собственно самого терминала. Кстати, владелец прежнего
трейдера отсудил в арбитраже более 38,5 млрд рублей за упущенную выгоду от
потерянного партнерства с ПНТ. По этой сумме можно приблизительно судить о
реальной цене владения этим активом.
По ходу конфликта Скигины
одерживали промежуточные победы и даже провели свое альтернативное собрание
акционеров и назначили своего альтернативного гендиректора. Однако главного —
контроля над трейдинговыми потоками — они вернуть так и не смогли.
Что долго смотреть на грызню
владельцев ПНТ государство не станет, стало понятно еще в начале года. В январе
2025 года Генпрокуратура попросила суд отдать государству 27% акций компании, а
уже к началу марта уточнила требования — 55%. Опыт многочисленных предыдущих
примеров национализации ведомством крупных активов подсказывал: все будет
быстро. Так и случилось: не прошло и месяца, как суд постановил отобрать все
акции у Скигиных и еще 5% — у Васильевой. В целом на этом можно было бы
поставить точку.
Однако сценарий «Лесты», Бронки,
«Северной верфи» и десятков других аналогичных случаев по всей стране на этот
раз дал сбой. Елена Васильева уперлась.
Хотя регистратор уже переписал по
решению суда акции на Росимущество, а его представители было попытались
провести собрание акционеров, чтобы назначить уже третьего подряд действующего
гендиректора ПНТ, Елена Васильева на удивление успешно саботировала их усилия.
Новости с десяти судебных
процессов сыпались как из ведра почти каждых день. Среди них даже оказалось и
промежуточное решение апелляции об отмене передачи акций Росимуществу, которое,
разумеется, тут же было оспорено Генпрокуратурой. Несмотря на тревожный
перезвон колокола, возвещающего о каждом новом судебном решении, по факту
ситуация так и не менялась с апреля. И это главный итог — поразительный и
шокирующий — кейса ПНТ.
Генпрокуратура так и не может
ничего сделать с Еленой Васильевой.
Не сказать, чтобы государство
задействовало весь арсенал своих репрессивных возможностей. Отличительной
чертой большинства примеров национализации руками Генпрокуратуры крупных
бизнес-активов стало почти полное отсутствие уголовных дел в отношении их
прежних владельцев.
Как бы по умолчанию считалось,
что они «все понимают» и не особо возражают и протестуют, чтобы не получить
куда более неприятные обвинения уже за рамками арбитражного процесса. Да, все
пытались опротестовать судебные решения в апелляциях и даже доходили до
Верховного суда, но не более того. Что будет, если физически не пустить
представителей Росимущества в офис и не дать им — руками — посадить нового
человека в кресло гендиректора, никто, собственно, не пробовал. Елена Васильева
в этом деле первопроходец.
Тут надо заметить, что в
сравнении с «Лестой» и даже КЦТЛ, куда люди от Росимущества просто приходили,
предъявив решение суда, и получали ключи от сейфов и печати, Петербургский
нефтяной терминал — это немного другая организация. После прошлогодней атаки
украинских дронов на нем присутствуют… скажем так, «возможности» для отражения
атак. Откуда бы они ни шли: с воздуха, по морю или по земле, — можно добавить с
нажимом.
Разумеется, ведомственно эти
«возможности» не подчиняются Елене Васильевой. Но и Генпрокуратуре тоже они
неподвластны. А заставлять их нервничать, устраивая силовой штурм периметра ПНТ
— это лотерея. Они же за его сохранность, собственно, и отвечают.
Случайно ли то, что активная
оборона кабинета гендиректора с сейфом и печатями оказалась успешной при
наличии этого фактора, или нет — науке то неведомо. Но факт остается фактом.
Смены руководства так и не произошло.
Каждый день промедления в
перехвате потоков от торговли нефтепродуктами приносит тем, кто ее
контролирует, то есть Елене Васильевой с соратниками, более 130 млн рублей
выручки. Чистую прибыль, которая фактически остается в руках после всех
расходов, можно оценить грубо в 20–30 млн рублей в день. Если считать, что с
момента перехода акций ПНТ к Росимуществу прошло уже более 100 дней, рассчитать
цену этого промедления можно относительно точно. И речь о миллиардах рублей.
Ответа на вопрос, что же у
Генпрокуратуры пошло не так в истории с ПНТ, нет. Почему апелляция внезапно
встала на сторону Васильевой, унизительно пустив государевых людей по новому
кругу доказывать, что отдать акции терминала государству — это дело хорошее?
Кто внезапно незримо встал за спиной самой богатой предпринимательницы
Петербурга? На какие добрые дела идут те миллиарды, что она все еще получает от
торговли нефтепродуктами? Все это остается большой загадкой.
Ну а о том, что вся эта возня
сильно подрывает престиж Генпрокуратуры как государева ока, и говорить не
приходится.
Лебедев Денис