Налоговый маневр, который ругали все нефтяники, все-таки работает

Борьбу с «самоварами» – низкотехнологичными НПЗ, производящими темные нефтепродукты, – правительство и Минэнерго ведут уже несколько лет. Экономика таких предприятий держится за счет так называемой таможенной субсидии – разницы между экспортной пошлиной на нефть и нефтепродукты. В результате, применив достаточно дешевый способ переработки нефти, можно существенно сэкономить на пошлинах. Для борьбы с этим в 2011 г. пошлина на темные нефтепродукты была увеличена почти в 2 раза до 66% от нефтяной, а с 2015 г. должна была с ней сравняться. Эту идею поддерживал в том числе тогдашний вице-премьер, куратор ТЭКа, Игорь Сечин. Для НПЗ с низкой глубиной переработки 100%-ная пошлина на темные нефтепродукты – это серьезный удар. Правительство дало понять: без модернизации и увеличения выпуска светлых нефтепродуктов их бизнес не выживет. Однако к 2015 г. модернизировать НПЗ их владельцы не успели, и в мае прошлого года Минэнерго предложило более мягкий вариант налогового маневра: до 2017 г. постепенно повышать пошлину на темные нефтепродукты и одновременно понижать пошлину на бензин. Но это могло спровоцировать рост цен на АЗС, поэтому Минэнерго предлагало снизить акцизы на бензин и дизельное топливо. А чтобы не пострадал бюджет – более резко повышать НДПИ. С января этого года нефтяные компании в России начали работать в этих условиях. Но модель налогового маневра утверждалась в июне 2014 г., когда цена на нефть была выше $100 за баррель, а когда новый налоговый режим начал действовать, нефть сорта Brent торговалась по $56 за баррель. Позже замминистра энергетики Кирилл Молодцов признал, что при цене ниже $70 за баррель налоговый маневр не просчитывался. Не оценили Налоговый маневр подвергался критике всю вторую половину прошлого года, когда цена на нефть стала резко падать. Президент «Лукойла» Вагит Алекперов возмущался, что маневр, вместо того чтобы переложить налоговое бремя с добычи на переработку, просто увеличивает сумму налогов, которые должны платить нефтяные компании. Против маневра высказывался и президент «Роснефти» Сечин. По мнению Дениса Борисова из Московского нефтегазового центра EY, рост налоговой нагрузки на компании произошел из-за того, что при разработке маневра не учитывались различные сценарии изменений цен на нефть: в результате экономика добывающего сегмента вместо ожидаемого роста на $0,8 за баррель (при цене на нефть $100) в этом году может снизиться примерно на $0,3 (при цене $60). Последствия маневра нефтяники тоже оценили негативно. Сечин в начале года просил его отменить. По словам предправления «Газпром нефти» Александра Дюкова, при цене барреля ниже $70 возникает дополнительная налоговая нагрузка на добычу. Вице-президент «Лукойла» Леонид Федун в начале марта утверждал, что при $80 за баррель эффект от маневра отрицательный, но отмечал, что после завершения модернизации НПЗ в следующем году положительный эффект компания получит уже при $60 за баррель. А президент «Башнефти» Александр Корсик в интервью «Ведомостям» говорил, что для «Башнефти» маневр оказался чувствительным, но благодаря вовремя проведенной модернизации НПЗ эффект от него был не столь болезненным. Минэнерго отмечает, что по итогам I квартала производство темных нефтепродуктов сократилось на 3,5%, а светлых – выросло. «Башнефть» в своей квартальной отчетности сообщила, что снизила производство мазута на 18% и почти отказалась от производства вакуумного газойля, одновременно увеличив выпуск бензина и дизеля на 4–5%. «Маневр работает», – радуется один из чиновников. Маржа переработки у «Башнефти» в I квартале была почти нулевой, говорил первый вице-президент компании Денис Станкевич. Но он отметил, что дальше она будет расти и по итогам года компания надеется получить маржу в $15 на тонну. Почти нулевую маржу подтверждает и Минэнерго – по расчетам министерства, из-за падения цен на нефть маржа в отрасли сократилась с $56 до $10, а маневр забрал у нее еще $8. Падение маржи катастрофическое, теряется весь смысл инвестиций в переработку, возмущается источник в одной из нефтяных компаний. Девальвация помогла По расчетам экспертов Vygon Consulting, годовые потери нефтяных компаний от налогового маневра составят около $5,5 млрд, это близко к эффекту, который на отрасль оказало бы введение пошлины на мазут в 100% от нефтяной, – тогда потери составили бы $4,5 млрд. Расчеты делались для цены Urals $47 за баррель и курса доллара 62,7 руб./$. Но уже при цене $72 за баррель маневр становится более выгодным для компаний, чем 100%-ная пошлина на мазут, а при $100 за баррель и курсе 37,7 руб./$ эта разница достигает $7,7 млрд, хотя потери нефтяников все равно составляют $3,6 млрд. Бюджет от маневра выигрывает при любых ценах. Однако потери в добычном сегменте нефтяники несут только в долларовом выражении. В рублях из-за девальвации выручка за вычетом налогов стала выше: при $100 за баррель – 8413 руб. с тонны, при $57 – 9104 руб., подсчитало Минэнерго. По расчетам Борисова, в августе 2014 г. доход без НДПИ и пошлин компании составлял 7800 руб. на тонну, а в мае 2015 г. – 8800 руб. Из-за девальвации выросли и валютные траты компаний, но чистый доход в мае все равно на 250 руб. на тонну выше, чем в августе. Это отметил в начале июня и Дюков: «Если говорить о добыче, снизилась цена, выросла налоговая нагрузка, но есть и положительный эффект от ослабления рубля. Поэтому если считать, то ситуация удовлетворительная для нефтяных компаний». Девальвация также влияет и на рост расходов, отмечает Сергей Ежов из Vygon Consulting. Если долларовые затраты составляют около трети общих, то эффект для добычи от падения цен скорее нулевой, т. е. девальвация компенсирует потери добычи, но в плюс не выводит, объясняет он. «Точка перегиба», при которой маневр в долларовом выражении становится выгоднее первоначального варианта, постепенно будет снижаться, в 2016 г. она будет находиться на уровне в $70, в 2017 г. – $55 за баррель, отмечает он. НПЗ в группе риска В группе риска находится от 40 млн до 100 млн тонн перерабатывающих мощностей, рентабельность которых без проведения модернизации может опуститься к 2017 г. ниже $1–2 за баррель, предупреждает Борисов. Если модернизация НПЗ будет запаздывать за ходом маневра, то целый ряд даже крупных НПЗ может оказаться за гранью рентабельности, резюмирует он. Окупаемость новых проектов в переработке также под угрозой и может потребовать адресных преференций, в ином случае повысить монетизацию добываемой нефти за счет ее глубокой переработки внутри страны может оказаться проблематично, добавляет Борисов. В марте Федун говорил, что компания рассматривает возможность перевода Ухтинского НПЗ на временную схему работы, но не с этого года. По его словам, маржа переработки на НПЗ в 2017 г. периодически будет отрицательной в силу 100%-ной экспортной пошлины на мазут, налогового маневра и той цены на нефть, которая есть. В условиях маневра критичной становится транспортная составляющая в цене готового продукта НПЗ, говорит Антон Рубцов из Vygon Consulting. Поэтому НПЗ, находящиеся далеко от экспортных путей, могут сосредоточиться на своем региональном рынке, снизив долю экспорта. При этом низкоэффективные НПЗ с удачной логистикой, например находящиеся близко к портам, могут выжить и в условиях маневра из-за низких транспортных расходов, отмечает он. Корректировки не будет Отменять или корректировать маневр Минэнерго не планирует, отмечал в марте министр энергетики Александр Новак. Несколько раз о необходимости корректировки говорил Сечин. Президент Владимир Путин даже дал поручение Минэнерго решить, стоит ли корректировать или отменять маневр. I квартал глобальных предпосылок для корректировки не дал: анализ не позволяет сделать вывод о финансовой неустойчивости проекта, говорится в презентации министерства. Риторика нефтяных компаний после I квартала тоже изменилась. Если в начале года они были настроены резко против маневра, то теперь высказываются более сдержанно. Об увеличении доходности в ТЭКе говорить не приходится, признавал в начале июня Алекперов на парламентских слушаниях в Госдуме. Рост показателей в секторе добычи нивелирован их уменьшением в переработке и сбыте, высокая волатильность рубля осложнила выполнение инвестиционных программ, отмечал он. Однако на корректировке маневра не настаивал, а вместо этого предложил ускорить внедрение налога на финансовый результат в отрасли. «Донастроить» налоговый маневр предлагает Дюков. Но для того, чтобы заниматься этим эффективно, надо, чтобы стабилизировалась макроэкономическая ситуация: цена на нефть, курс рубля, говорил он в начале июня. «Настраивать» налоговый маневр, не используя несколько сценариев цены на нефть, бессмысленно, полагает Борисов. Если сохранить единые условия маневра для любых сценариев, то необходимо будет корректировать сами условия, отмечает он.