О качестве топлива, сезонном дефиците нефтепродуктов, перспективах возврата алкогольной продукции на АЗС и ожиданиях на топливном рынке в 2015 году «Аи 92» поговорило с новым вице-президентом Российского топливного союза (РТС) Ринатом Фаттаховым (Топливный союз Республики Башкортостан).
- Ринат Рашитович, в этом году вы были избраны вице-президентом Российского топливного союза. Расскажите, пожалуйста, какие вопросы вы курируете в рамках деятельности союза?
- В РТС я занимаюсь взаимодействием с Санкт-Петербургской Международной товарно-сырьевой Биржей, а также курирую открытие новых региональных топливных союзов и их вхождение в состав РТС. В частности, сейчас РТС пополнится Рязанским топливным союзом и планах присоединение к нам коллег из Саратова.
- Расскажите немного о своей профессиональной биографии. Помимо Российского топливного союза, вы работаете в сфере нефтепродуктообеспечения? Занимаетесь розничной торговлей топливом?
- Помимо РТС я тринадцатый год работаю в компании ЗАО «Уфаойл», являюсь ее генеральным директором. Мы присутствуем и на оптовом рынке, и на розничном. Недавно мы продали розничную сеть «Оптан» компании «Башнефть» (основную часть активов «Оптана», состоявших из 90 заправок в Башкирии и соседних регионах, а также участков под ними, «Башнефть» приобрела в прошлом году, направив на эти цели 8,8 млрд руб. – прим.ред.). У нас остался небольшой розничный бизнес в Башкирии.
- В отношении вопроса качества нефтепродуктов, поднятого президентом России и подхваченного генеральной прокуратурой - как вам видится развитие этой ситуации?
- Дыма без огня не бывает. Но вопрос в том, что хотят решить. Пока же из этого делают ангажированное шоу. Если решать вопрос, то не надо «по воробьям из пушки стрелять». На самом деле, в роли воробьев выступают независимые АЗС. Они не производят товар. Если в стране производят такой некачественный товар, то нужно бороться с производителями в первую очередь, и насытить рынок качественным товаром.
Если посмотреть баланс производства и потребления бензина в стране, то мы увидим, что бензина в стране производится меньше, чем потребляется. Вопрос: почему регуляторы провоцируют производство суррогата? Мощности нефтеперерабатывающих заводов загружены где-то наполовину, где-то чуть больше. В этом году, по данным Минэнерго, производство бензина составило 35,8 млн тонн, а потребление – 35 млн тонн, и при этом товар экспортируется. А экспорт – это непредсказуемая вещь, его могут закрыть, могут открыть. Казахстан может объявить эмабрго, может отказаться от этого инструмента. При этом бензина в стране катастрофически не хватает, особенно в летний период. Это порождает дефицит, отсутствие маржи и предприниматели начинают как-то выкручиваться.
По дизтопливу такой проблемы нет, если убрать СМТ (судовое маловязкое топливо, не облагается акцизом – прим. ред.). Существуют схемы мошенничества с СМТ, когда его выдают за дизельное топливо. Но если ввести акциз на СМТ, то вопрос будет решен. Очень часто мы проводим испытания проб у заводского бензина, и они не всегда проходят без нареканий. Там большое количество показателей, которые нужно выдержать, а не только октановое число.
Как параллель можно привести пример с аптеками. Прокуратура проверяет аптеки. В аптеке должно быть 25% от всего оборота жизненно важных лекарственных средств. Почему этих лекарств может не оказаться? Потому что их не было у поставщиков. У поставщиков их нет, потому что не было у производителей. Почему прокуратура в принципе не проверяет наличие товара у производителей? Кстати, на данный момент невозможно купить в Башкирии 92-ой бензин, его не отпускают. Почему-то прокуратура не проводит испытания самих лекарственных средств, хотя контрафакт лекарств тоже составляет от 20 до 40% в стране.
По вопросу качества топлива прозвучала воля президента. А как проверка реализуется и как эта проблема решается – это большой вопрос. Если прокуратура приехала с телевидением – это говорит о том, что из проблемы просто делается шоу.
- Как вы оцениваете перспективы возврата на АЗС алкогольной продукции? На каком этапе рассмотрение этой инициативы?
- Учитывая, что на фоне кризисных явлений малый и средний бизнес оказался в непростой ситуации, есть вероятность, что решение вопроса с возвратом алкоголя на АЗС ускорят. Я считаю, что алкоголь должен быть в продаже, это не запрещенный к обороту продукт, его специально производят, на него есть монополия, он подлежит акцизам, т.е. на этом государство зарабатывает. К тому же у потребителя должно быть право покупать товар там, где ему хочется. У нас есть ограничение не продавать алкоголь несовершеннолетним, ограничение по времени продажи. Почему его продажа - это удел крупных сетей, ритейлов и т.д.?
В Европе алкоголь на заправках продают. Например, в Германии нет ограничений скорости, допустимо содержание алкоголя в крови 0,5 промилле. Я сам был свидетелем, как дальнобойщики обедают на заправках, выпивают стакан пива и едут дальше. При этом у них одна из самых низких аварийностей в мире. О чем это говорит? Не везде ограничения работают на пользу. Мы уже это проходили, когда вырубали виноградники и боролись с алкоголизмом. В результате только повысилась смертность от суррогата. Алкоголь на заправке – это дополнительная маржа в развитых странах. При его реализации повышается рентабельность заправки. Ведь все затраты не в цену топлива закладываются, а в сопутствующие услуги. Например, когда алкоголь продавали на АЗС, строительство операторной на станции (а это значительная часть затрат) закладывали по окупаемости в магазин.
- Есть ли примерная оценка дополнительной прибыли компании от реализации алкоголя на АЗС?
-Надо отметить, что магазин магазину рознь и заправка заправке рознь. Например, в большом городе на премиальной АЗС - это более рентабельный бизнес. На примере своей сети «Уфаойл» могу сказать, что сопутствующий бизнес давал выручку 1 руб. на литр топлива. Соответственно, чистая прибыль была 30 коп. на литр. Вот с этого рубля - 30 % чистой прибыли. Например, если есть свое производство выпечки на заправках или что-то еще, то чистую прибыль можно довести до одного рубля на проданный литр топлива. Если у нас заправка прокачивала в среднем 10 тыс. литров бензина в сутки, то выручка сопутствующего бизнеса была 10 тыс. рублей. А в крупных городах это соотношение может быть совершенно другое. На 10 тыс. литров бензина может быть выручка от сопутствующих товаров 30-40 тыс. рублей.
- Вы уже отмечаете по регионам сезонное повышение цен на нефтепродукты?
- В этом году оптовые цены поднялись на две тысячи. Но первое полугодие всегда спокойное для рынка. Дефицит начинается в июле, когда в стране допускаются минимальные товарные остатки. Когда у нас остатки составляют 1500 тыс. тонн – начинается кризис.
На примере прошлого года, когда был остаток 1500 тыс. тонн плюс случился пожар на Ачинском НПЗ, начался дефицит нефтепродуктов, который закончился только к декабрю. Вопрос – что мешало создать 300 тыс. тонн запаса топлива в сезон, когда в апреле наличие нефтепродуктов было на уровне 1900 тыс. тонн. В сезон запасы снизили, и товар ушел на экспорт.
В этом году есть колебания, уже начался рост цен, но я уверен, что в июле-августе будет такая же ситуация. Просто раньше эти кризисы длились два месяца, а теперь по четыре месяца. И независимая розница в первую очередь терпит убытки. По регионам некоторые компаний, входящие в РТС, по этим причинам будут объявлять банкротство.
Удивительно, но в стране до сих пор нет понятной методологии, как считать остатки, хотя мы добываем нефть уже не одно десятилетие. Товарные остатки считать очень тяжело. К тому же сейчас в Минэнерго поменяли методику расчета остатков топлива. Теперь они учитывают товар в пути, а это еще порядка 300 тыс. в месяц. Получается искаженная информация. Товар, который в пути, считается как наличествующий.
- Ваше мнение об ожиданиях на рынке в 2015 году: ощутимы ли уже последствия «налогового маневра»?
- Налоговый маневр совпал с множеством дополнительных факторов: экономический кризис, падение цены на нефть. Я думаю, никто, кроме как самих производителей - нефтяных компаний, его пока никак не ощутил. Сейчас нельзя сказать, что маневр как-то сказался на оптовой цене, в этом году этого не видно. Тот факт, что в этом году цены на 10% как всегда вырастут, и будет определенный товарный кризис в сентябре – очевиден.
Нефтяные компании заявляют о том, что они отчасти терпят убытки, где-то у них большое снижение прибыли. Но я думаю, что только по годовой отчетности можно будет судить, что произошло из-за падения стоимости нефти, а что произошло из-за налогового маневра. Я считаю, что маневр больше «ударит» по небольшим производителям, мини-НПЗ. Делать какие-то выводы по «налоговому маневру» раньше года его действия - достаточно рано.