Создание вертикально интегрированной нефтяной компании в России еще никогда не проходило так быстро. Всего пару месяцев назад предприниматели встретились впервые и совсем по другому делу, а на минувшей неделе было объявлено, что они уже партнеры по бизнесу. Основной актив нефтекомпании «Альянс» — завод в Хабаровске, перерабатывающий до 3,2 млн т нефти в год. При этом собственная годовая добыча нефти у НК «Альянс» не превышает 500 000 т. Закупать сырье для загрузки НПЗ приходится на рынке. У шведской West Siberian Resources (WSR) обратная ситуация: она добывает в России 1,44 млн т нефти в год и не имеет своего завода. Добыча ведется в основном в Томской области — не очень далеко от Хабаровска. Так они и познакомились: одни хотели купить нефть, другие — ее продать. Переговоры о поставках быстро перешли в обсуждение общих проблем, и возникла мысль об объединении. «Нам нужна была переработка, а им нужна была нефть. Поэтому было взаимное движение навстречу друг другу», — рассказывает гендиректор West Siberian Максим Барский.
«У нас растущая добыча, и запасов достаточно, чтобы еще лет 30 добывать», — говорит Барский. Если в 2005 г. West Siberian добыла примерно 400 000 т нефти, то на 2008 г. запланирована цифра 2 млн т. Проблема в том, что с этой нефтью делать. «У нас такое законодательство в России, что экспортная пошлина на нефтепродукты сильно ниже, чем экспортная пошлина на продажу нефти», — объясняет Барский. Разница составляет около $150 на тонну нефти — при мировой цене около $700 за 1 т. Понятно, что выгоднее продавать готовый продукт, чем сырую нефть. Такова сознательная политика властей, которые пытаются заставить нефтяников заняться переработкой, хотя при нынешних рекордных ценах хорошие прибыли приносит и простой экспорт сырья.
В такой политике государства имеется большой плюс, ведь смысл вилки между экспортными пошлинами — стимулировать производство продукции с высокой добавленной стоимостью. О том, что стране необходимо развивать нефтепереработку, вам скажет любой чиновник. К примеру, на прошлой неделе об этом говорил вице-премьер Сергей Иванов, посетивший Омский НПЗ. Нефтяники, которым выгоднее продавать нефтепродукты, вряд ли будут с ним спорить. Только вот строительство нового нефтеперерабатывающего завода занимает пять лет. Даже из крупнейших нефтекомпаний ни одна до сих пор так и не решилась приступить к строительству нового НПЗ, хотя декларации о подобных намерениях из уст их руководителей звучат регулярно.
Но если у вертикально интегрированных нефтекомпаний, располагающих всей технологической цепочкой от скважины до бензоколонки, имеется возможность хотя бы модернизировать свои НПЗ и таким образом увеличить производство светлых нефтепродуктов, то малые компании ждать целую пятилетку, пока пойдет первый бензин, позволить себе не могут, ведь акционерам нужно показывать рост прибыли. Остается одно — купить. Но покупать нечего. В стране есть всего два НПЗ, которые не вошли в состав нефтекомпаний-гигантов и по своей производственной мощности хорошо подошли бы Барскому: Хабаровский и Афипский, способный перерабатывать 3 млн т нефти в год. Однако Афипский НПЗ принадлежит структурам Олега Дерипаски, который продавать его не собирается. Да и расположен этот завод далековато от Томска — в Краснодарском крае. «Заводы купить в России невозможно. Если кто-то говорит, что он купит завод, то он просто не понимает, о чем речь», — категоричен гендиректор West Siberian Resources.
Параллельно с тем, как WSR обзаводилась месторождениями и разворачивала добычу, принадлежащая семье предпринимателей Бажаевых группа «Альянс», напротив, нефть постепенно теряла. Долгие споры за 38% голосующих акций добывающей компании «Варьеганнефть» (около 2 млн т в год) с Михаилом Гуцериевым закончились примирением: принадлежавшая Гуцериеву «Русснефть» выкупила у «Альянса» все эти акции. «Варьеганнефть» тогда же обязалась поставлять сырье на Хабаровский НПЗ. Однако Гуцериева, как известно, уже нет в России, а «Русснефть» находится в процессе перехода под контроль Дерипаски, и не факт, что олигарх захочет соблюдать договоренности прежнего владельца.
«Русснефти» Гуцериева четыре года назад группа «Альянс» продала свою долю и в добывающей компании «Уральская нефть» (запасы — 2,2 млн т, добыча — 100 000 т нефти в год). А в 2006 г. группа «Альянс» могла остаться и без завода. Первый вице-президент госкомпании «Роснефть» Николай Борисенко заявлял тогда, что помимо активов ЮКОСа «Роснефть» была бы не прочь приобрести и Хабаровский НПЗ вместе с сетью АЗС. Но тут уже группа «Альянс» проявила стойкость, объявив, что никакие активы группы продаже не подлежат. Позиция сохраняется до сих пор. «О партнерстве мы вели переговоры со всеми основными игроками. Но все знают, что активы мы не продаем», — говорит президент НК «Альянс» Муса Бажаев. Напротив, компания заинтересована в приобретении новых активов взамен тех, с которыми пришлось расстаться. Однако и тут все оказалось непросто. «Альянс» — компания небольшая, поэтому ей, по аналогии с WSR, интересны только те предприятия, которые уже ведут добычу, а не приступят к ней через 5-10 лет. «Мы несколько раз были близки к подписанию соглашений о покупке. Но не получилось. Сделки срывались, активы продавались другим людям. Даже когда уже были подписаны меморандумы», — рассказывает Бажаев.
Сам Хабаровский НПЗ, строившийся и расширявшийся в 1935-1950 гг., также требовал внимания. В прошлом году НК «Альянс» занялась его реконструкцией. В 2011 г., когда завершится модернизация, глубина переработки нефти на заводе увеличится с нынешних 61 до 93% и можно будет достичь стандарта «Евро-5». «Мы задумались над тем, чтобы после реконструкции завода стать более независимыми от рынка нефти», — говорит Бажаев. У «Альянса» есть долгосрочный договор с «Сургутнефтегазом», по которому можно получать до 250 000 т нефти в месяц, но компания берет только 150 000-180 000 т. Зависеть от одного поставщика на изменчивом рынке тяжело. Лучше все-таки быть самодостаточным.
Так что на встрече руководителей WSR и «Альянса» речь просто не могла не зайти об объединении усилий. «Наши интересы совпали, — говорит Бажаев. — Мы и по своей ментальности похожи. У нас общность в стиле управления». Барский подтверждает: «Мы очень похожи по подходу. Очень прагматичный, трезвый подход. Поэтому нам было очень просто с ними договариваться».
Со стороны West Siberian почти все переговоры с «Альянсом» вели сам Барский и председатель совета директоров Эрик Форсс. «Я подключился только в самом конце», — рассказывает Дмитрий Босов, контролирующий акционер холдинга Alltech Investments, которому принадлежит 18% WSR. Именно с приходом Босова и Барского в 2003 г. компания Vostok Oil была переименована в West Siberian Resources и начала динамично развиваться. Босов тоже не скупится на комплименты партнерам: «“Альянс” и его руководители лично мне показались приятными и адекватными людьми, с которыми, что называется, легко иметь дело».
Ну а если так, то и неудивительно, что о сделке удалось договориться столь быстро. Все участники переговоров отмечают, что в ходе обсуждения не возникло ни одного «непонятного разговора». У Босова и Бажаева совпали даже музыкальные пристрастия (рок 1960-1970-х). С due diligence также не было проблем. WSR — публичная компания (торгуется на Стокгольмской бирже). НК «Альянс» же готовилась провести IPO, и поэтому у нее были готовы отчетности по международным стандартам. Партнеры просто взяли показатели за девять месяцев 2007 г. друг у друга, посмотрели, сравнили и пришли к общему выводу относительно параметров сделки.
В результате сделки нефтекомпания «Альянс» станет стопроцентной «дочкой» West Siberian Resources. При этом акционеры «Альянса» получат 60% в WSR. Доля Alltech снизится до 7,2%, доля испанской Repsol — с 10 до 4%. По словам Максима Барского, никто из акционеров WSR не был против. В частности, Repsol на совете директоров голосовала за объединение.
Капитализация WSR сейчас составляет около $1 млрд. За минувший год стоимость одной акции компании в Стокгольме снизилась с 7 шведских крон до 5,4. Теперь, когда компания не просто увеличивается в размерах, но и превращается в вертикально интегрированную, наверняка начнется рост котировок. По расчетам аналитиков «Ренессанс Капитала», стоимость «Альянса» составляет $1-1,5 млрд (исходя из коэффициента EV/мощность на уровне $200-350 за 1 т). Капитализация WSR после завершения сделки, по прогнозам ее участников, составит не менее $2,5 млрд. Добывать новая компания сможет порядка 2,5 млн т нефти в год, перерабатывать — 3,2 млн т. По российским меркам это все равно будет небольшая компания: примерно в 40 раз меньше, чем ЛУКОЙЛ, по добыче, в 15 раз — по переработке.
Вопрос о поставках нефти все равно возникает — помимо Томской области WSR ведет добычу в Самарской области и Республике Коми. Транспортировать сырье для Хабаровского НПЗ через всю Россию, конечно, бессмысленно. Как объясняет Муса Бажаев, это не проблема — можно договориться с другими добывающими компаниями по схемам замещения.
Главные ожидания партнеров связаны со строительством нефтепровода Восточная Сибирь-Тихий океан (ВСТО), благодаря которому Хабаровский НПЗ окажется в весьма выгодном положении: вместо железной дороги нефть пойдет на завод по трубе, и затраты на транспортировку снизятся, по оценкам партнеров, на $2-4 за каждый баррель. При этом Дальний Восток благодаря своей изолированности остается привлекательным рынком: нефтепродукты там на 10-12% дороже, чем в среднем по России.
Расчет идет не только на внутренний рынок. «Ты можешь продавать на внутреннем рынке, можешь на экспорт. Если ты построишь завод в Томске (одно время WSR изучала такую возможность. — SM), то как ты продашь на экспорт? Внутренний рынок провалился — и ты вместе с ним провалился. А здесь всегда есть выбор: Китай рядом, Япония», — рассуждает Барский. В ходе телефонной конференции для инвестиционных аналитиков, посвященной слиянию, представители WSR отметили еще один плюс «Альянса»: «Мы рады, что Бажаевы к нам присоединяются как партнеры, они хорошо политически позиционированы. Модернизация НПЗ была благословлена российским правительством, когда премьер Виктор Зубков в декабре посетил завод и одобрил планы по реконструкции. Они (Бажаевы. — SM) пожертвовали средства на реализацию нацпроектов в Чечне». Речь идет о $50 млн, направленных на строительство двух больниц в Чеченской Республике. Иными словами, партнеры считают, что можно не опасаться гонений со стороны власти и спокойно развивать бизнес.
Управлять объединенной West Siberian будет прежний менеджмент — это было предложение «Альянса». «А что, я плохой директор?» — смеется Барский. «Нет смысла выдергивать кого-то. Они очень хорошо, динамично развивают компанию», — поясняет Бажаев. Даже в совете директоров WSR у представителей акционеров «Альянса» будет только треть мест, несмотря на 60% акций, а председателем останется Эрик Форсс. Продавать свою долю в WSR ее нынешние основные акционеры тоже не собираются. «Мы выйдем из этого бизнеса, только если станет ясно, что инвестиции не приносят устраивающей нас нормы доходности», — утверждает Босов.
У него и Барского есть и планы, не связанные напрямую с WSR. В течение ближайших 2-3 месяцев должно завершиться оформление новой геологоразведочной нефтяной компании, создаваемой на базе купленной у предпринимателя Валерия Хейфица Межрегиональной топливной компании (лицензии на разведку в Восточной Сибири). Контрольный пакет будет у Alltech. Почему фирма создается отдельно от WSR? Геологоразведка — бизнес с другими рисками. Многое зависит от того, насколько быстро удается доказать запасы. «Если все хорошо — можно продавать разведанные месторождения добывающим компаниям. А если возникло отставание по срокам, появляется опасность сильно пошатнуть котировки акций публичной добывающей компании», — объясняет Босов, добавляя, что он и Барский консультировались со своим новым партнером по WSR и не встретили возражений. У семьи Бажаевых нефть составляет тоже только 50% в общем бизнесе группы.
Что же касается дальнейшей стратегии самой WSR, то компания продолжит интенсивно скупать добывающие активы. В росте ее котировок заинтересованы как мелкие игроки Стокгольмской биржи, так, разумеется, и все участники молниеносной сделки.
«У нас растущая добыча, и запасов достаточно, чтобы еще лет 30 добывать», — говорит Барский. Если в 2005 г. West Siberian добыла примерно 400 000 т нефти, то на 2008 г. запланирована цифра 2 млн т. Проблема в том, что с этой нефтью делать. «У нас такое законодательство в России, что экспортная пошлина на нефтепродукты сильно ниже, чем экспортная пошлина на продажу нефти», — объясняет Барский. Разница составляет около $150 на тонну нефти — при мировой цене около $700 за 1 т. Понятно, что выгоднее продавать готовый продукт, чем сырую нефть. Такова сознательная политика властей, которые пытаются заставить нефтяников заняться переработкой, хотя при нынешних рекордных ценах хорошие прибыли приносит и простой экспорт сырья.
В такой политике государства имеется большой плюс, ведь смысл вилки между экспортными пошлинами — стимулировать производство продукции с высокой добавленной стоимостью. О том, что стране необходимо развивать нефтепереработку, вам скажет любой чиновник. К примеру, на прошлой неделе об этом говорил вице-премьер Сергей Иванов, посетивший Омский НПЗ. Нефтяники, которым выгоднее продавать нефтепродукты, вряд ли будут с ним спорить. Только вот строительство нового нефтеперерабатывающего завода занимает пять лет. Даже из крупнейших нефтекомпаний ни одна до сих пор так и не решилась приступить к строительству нового НПЗ, хотя декларации о подобных намерениях из уст их руководителей звучат регулярно.
Но если у вертикально интегрированных нефтекомпаний, располагающих всей технологической цепочкой от скважины до бензоколонки, имеется возможность хотя бы модернизировать свои НПЗ и таким образом увеличить производство светлых нефтепродуктов, то малые компании ждать целую пятилетку, пока пойдет первый бензин, позволить себе не могут, ведь акционерам нужно показывать рост прибыли. Остается одно — купить. Но покупать нечего. В стране есть всего два НПЗ, которые не вошли в состав нефтекомпаний-гигантов и по своей производственной мощности хорошо подошли бы Барскому: Хабаровский и Афипский, способный перерабатывать 3 млн т нефти в год. Однако Афипский НПЗ принадлежит структурам Олега Дерипаски, который продавать его не собирается. Да и расположен этот завод далековато от Томска — в Краснодарском крае. «Заводы купить в России невозможно. Если кто-то говорит, что он купит завод, то он просто не понимает, о чем речь», — категоричен гендиректор West Siberian Resources.
Параллельно с тем, как WSR обзаводилась месторождениями и разворачивала добычу, принадлежащая семье предпринимателей Бажаевых группа «Альянс», напротив, нефть постепенно теряла. Долгие споры за 38% голосующих акций добывающей компании «Варьеганнефть» (около 2 млн т в год) с Михаилом Гуцериевым закончились примирением: принадлежавшая Гуцериеву «Русснефть» выкупила у «Альянса» все эти акции. «Варьеганнефть» тогда же обязалась поставлять сырье на Хабаровский НПЗ. Однако Гуцериева, как известно, уже нет в России, а «Русснефть» находится в процессе перехода под контроль Дерипаски, и не факт, что олигарх захочет соблюдать договоренности прежнего владельца.
«Русснефти» Гуцериева четыре года назад группа «Альянс» продала свою долю и в добывающей компании «Уральская нефть» (запасы — 2,2 млн т, добыча — 100 000 т нефти в год). А в 2006 г. группа «Альянс» могла остаться и без завода. Первый вице-президент госкомпании «Роснефть» Николай Борисенко заявлял тогда, что помимо активов ЮКОСа «Роснефть» была бы не прочь приобрести и Хабаровский НПЗ вместе с сетью АЗС. Но тут уже группа «Альянс» проявила стойкость, объявив, что никакие активы группы продаже не подлежат. Позиция сохраняется до сих пор. «О партнерстве мы вели переговоры со всеми основными игроками. Но все знают, что активы мы не продаем», — говорит президент НК «Альянс» Муса Бажаев. Напротив, компания заинтересована в приобретении новых активов взамен тех, с которыми пришлось расстаться. Однако и тут все оказалось непросто. «Альянс» — компания небольшая, поэтому ей, по аналогии с WSR, интересны только те предприятия, которые уже ведут добычу, а не приступят к ней через 5-10 лет. «Мы несколько раз были близки к подписанию соглашений о покупке. Но не получилось. Сделки срывались, активы продавались другим людям. Даже когда уже были подписаны меморандумы», — рассказывает Бажаев.
Сам Хабаровский НПЗ, строившийся и расширявшийся в 1935-1950 гг., также требовал внимания. В прошлом году НК «Альянс» занялась его реконструкцией. В 2011 г., когда завершится модернизация, глубина переработки нефти на заводе увеличится с нынешних 61 до 93% и можно будет достичь стандарта «Евро-5». «Мы задумались над тем, чтобы после реконструкции завода стать более независимыми от рынка нефти», — говорит Бажаев. У «Альянса» есть долгосрочный договор с «Сургутнефтегазом», по которому можно получать до 250 000 т нефти в месяц, но компания берет только 150 000-180 000 т. Зависеть от одного поставщика на изменчивом рынке тяжело. Лучше все-таки быть самодостаточным.
Так что на встрече руководителей WSR и «Альянса» речь просто не могла не зайти об объединении усилий. «Наши интересы совпали, — говорит Бажаев. — Мы и по своей ментальности похожи. У нас общность в стиле управления». Барский подтверждает: «Мы очень похожи по подходу. Очень прагматичный, трезвый подход. Поэтому нам было очень просто с ними договариваться».
Со стороны West Siberian почти все переговоры с «Альянсом» вели сам Барский и председатель совета директоров Эрик Форсс. «Я подключился только в самом конце», — рассказывает Дмитрий Босов, контролирующий акционер холдинга Alltech Investments, которому принадлежит 18% WSR. Именно с приходом Босова и Барского в 2003 г. компания Vostok Oil была переименована в West Siberian Resources и начала динамично развиваться. Босов тоже не скупится на комплименты партнерам: «“Альянс” и его руководители лично мне показались приятными и адекватными людьми, с которыми, что называется, легко иметь дело».
Ну а если так, то и неудивительно, что о сделке удалось договориться столь быстро. Все участники переговоров отмечают, что в ходе обсуждения не возникло ни одного «непонятного разговора». У Босова и Бажаева совпали даже музыкальные пристрастия (рок 1960-1970-х). С due diligence также не было проблем. WSR — публичная компания (торгуется на Стокгольмской бирже). НК «Альянс» же готовилась провести IPO, и поэтому у нее были готовы отчетности по международным стандартам. Партнеры просто взяли показатели за девять месяцев 2007 г. друг у друга, посмотрели, сравнили и пришли к общему выводу относительно параметров сделки.
В результате сделки нефтекомпания «Альянс» станет стопроцентной «дочкой» West Siberian Resources. При этом акционеры «Альянса» получат 60% в WSR. Доля Alltech снизится до 7,2%, доля испанской Repsol — с 10 до 4%. По словам Максима Барского, никто из акционеров WSR не был против. В частности, Repsol на совете директоров голосовала за объединение.
Капитализация WSR сейчас составляет около $1 млрд. За минувший год стоимость одной акции компании в Стокгольме снизилась с 7 шведских крон до 5,4. Теперь, когда компания не просто увеличивается в размерах, но и превращается в вертикально интегрированную, наверняка начнется рост котировок. По расчетам аналитиков «Ренессанс Капитала», стоимость «Альянса» составляет $1-1,5 млрд (исходя из коэффициента EV/мощность на уровне $200-350 за 1 т). Капитализация WSR после завершения сделки, по прогнозам ее участников, составит не менее $2,5 млрд. Добывать новая компания сможет порядка 2,5 млн т нефти в год, перерабатывать — 3,2 млн т. По российским меркам это все равно будет небольшая компания: примерно в 40 раз меньше, чем ЛУКОЙЛ, по добыче, в 15 раз — по переработке.
Вопрос о поставках нефти все равно возникает — помимо Томской области WSR ведет добычу в Самарской области и Республике Коми. Транспортировать сырье для Хабаровского НПЗ через всю Россию, конечно, бессмысленно. Как объясняет Муса Бажаев, это не проблема — можно договориться с другими добывающими компаниями по схемам замещения.
Главные ожидания партнеров связаны со строительством нефтепровода Восточная Сибирь-Тихий океан (ВСТО), благодаря которому Хабаровский НПЗ окажется в весьма выгодном положении: вместо железной дороги нефть пойдет на завод по трубе, и затраты на транспортировку снизятся, по оценкам партнеров, на $2-4 за каждый баррель. При этом Дальний Восток благодаря своей изолированности остается привлекательным рынком: нефтепродукты там на 10-12% дороже, чем в среднем по России.
Расчет идет не только на внутренний рынок. «Ты можешь продавать на внутреннем рынке, можешь на экспорт. Если ты построишь завод в Томске (одно время WSR изучала такую возможность. — SM), то как ты продашь на экспорт? Внутренний рынок провалился — и ты вместе с ним провалился. А здесь всегда есть выбор: Китай рядом, Япония», — рассуждает Барский. В ходе телефонной конференции для инвестиционных аналитиков, посвященной слиянию, представители WSR отметили еще один плюс «Альянса»: «Мы рады, что Бажаевы к нам присоединяются как партнеры, они хорошо политически позиционированы. Модернизация НПЗ была благословлена российским правительством, когда премьер Виктор Зубков в декабре посетил завод и одобрил планы по реконструкции. Они (Бажаевы. — SM) пожертвовали средства на реализацию нацпроектов в Чечне». Речь идет о $50 млн, направленных на строительство двух больниц в Чеченской Республике. Иными словами, партнеры считают, что можно не опасаться гонений со стороны власти и спокойно развивать бизнес.
Управлять объединенной West Siberian будет прежний менеджмент — это было предложение «Альянса». «А что, я плохой директор?» — смеется Барский. «Нет смысла выдергивать кого-то. Они очень хорошо, динамично развивают компанию», — поясняет Бажаев. Даже в совете директоров WSR у представителей акционеров «Альянса» будет только треть мест, несмотря на 60% акций, а председателем останется Эрик Форсс. Продавать свою долю в WSR ее нынешние основные акционеры тоже не собираются. «Мы выйдем из этого бизнеса, только если станет ясно, что инвестиции не приносят устраивающей нас нормы доходности», — утверждает Босов.
У него и Барского есть и планы, не связанные напрямую с WSR. В течение ближайших 2-3 месяцев должно завершиться оформление новой геологоразведочной нефтяной компании, создаваемой на базе купленной у предпринимателя Валерия Хейфица Межрегиональной топливной компании (лицензии на разведку в Восточной Сибири). Контрольный пакет будет у Alltech. Почему фирма создается отдельно от WSR? Геологоразведка — бизнес с другими рисками. Многое зависит от того, насколько быстро удается доказать запасы. «Если все хорошо — можно продавать разведанные месторождения добывающим компаниям. А если возникло отставание по срокам, появляется опасность сильно пошатнуть котировки акций публичной добывающей компании», — объясняет Босов, добавляя, что он и Барский консультировались со своим новым партнером по WSR и не встретили возражений. У семьи Бажаевых нефть составляет тоже только 50% в общем бизнесе группы.
Что же касается дальнейшей стратегии самой WSR, то компания продолжит интенсивно скупать добывающие активы. В росте ее котировок заинтересованы как мелкие игроки Стокгольмской биржи, так, разумеется, и все участники молниеносной сделки.
Комментарии
