МАРТА СЮТКИНА, ЮРИДИЧЕСКАЯ КОМПАНИЯ LEGAS

Антимонопольное регулирование должно сводиться к установлению, во-первых, честных правил взаимоотношений между хозяйствующими субъектами и, во-вторых, гарантий защищенности потребителей (в самом широком смысле этого слова), товаров и услуг. Естественно, государство должно обеспечивать реализацию этих норм и эффективные способы их защиты. В настоящее время в России правовые инструменты регулирования в данной сфере не вполне соответствуют потребностям экономических отношений, поскольку нормативная база в какой-то степени устарела, некоторые нормы были недоработаны изначально. Результатом объективной необходимости изменения действующих норм стала разработка Федеральной антимонопольной службой (ФАС) проекта закона "О защите конкуренции". Почти год к закону готовились многочисленные поправки, однако даже с учетом всех дополнений и уточнений закон о конкуренции не решит всех проблем антимонопольного регулирования.
После разработки проекта в течение почти года готовились поправки к нему, в том числе с участием научных сотрудников и представителей крупного бизнеса. Возможные изменения в законопроект обсуждались с привлечением максимально широкого круга заинтересованных лиц. В результате, 15 мая правительство внесло в Государственную думу подготовленные ко второму чтению поправки.

Концептуальных изменений нет

Концептуально менять подходы к регулированию отношений в сфере конкуренции власти не предполагают. Законопроект направлен на совершенствование правового инструментария и, соответственно, повышение эффективности мер по пресечению монополистической деятельности. Часть изменений выработана на основе сложившейся российской практики, часть базируется на зарубежном опыте (в частности, на опыте Евросоюза).
Зато предполагается изменить акценты в контроле со стороны антимонопольного органа. Планируется активизировать деятельность по пресечению монополистической деятельности группами компаний, усилить контроль за согласованностью их действий, в то время как объем работы ФАС по контролю за сделками M&A существенно уменьшить. Например, решение об увеличении уставного капитала страховой или иной финансовой компании больше не нужно будет согласовывать с ФАС, однако встречи ее руководства с представителями других компаний могут стать объектом внимания со стороны антимонопольного органа, если по их итогам будут достигнуты какие-либо договоренности о координации деятельности с другими компаниями отрасли.
Почти все изменения носят по преимуществу технический характер, не касаясь основ регулирования. А именно конкретизируется понятие группы лиц, согласованных действий хозяйствующих субъектов (которое впервые используется рассматриваемым проектом), уточняются положения, касающиеся порядка проведения торгов и оказания государственной и муниципальной помощи и контроля экономической концентрации капитала (сделок M&A) и др. Наиболее существенные изменения касаются следующих моментов.
Во-первых, определение процентной доли компаний на рынке для установления их доминирующего положения (в совокупности с рядом иных условий): этот порог повышен с 5 до 8%. То есть компании, занимающие долю менее 8%, даже потенциально не могут быть объектом внимания антимонопольного органа по этому вопросу.
Во-вторых, скорректированы критерии контроля концентрации капитала: одним из критериев является суммарная выручка от реализации товаров за предшествующий год, согласно поправкам она должна превысить 6 млрд руб. (против 3 млрд в первоначальном варианте проекта).

Уступка бизнесу

Подготовленные поправки являются определенной уступкой бизнесу, поскольку ограничивают административный контроль за хозяйственной деятельностью компаний (об этом говорит указанное выше увеличение контрольных цифр). Вместе с тем ряд принципиальных вопросов изменять не стали.
Например, законопроект не содержит исчерпывающего перечня запрещенных действий, которые будут рассматриваться как злоупотребление доминирующим положением. В результате нормой права предусмотрена возможность применения мер ответственности за фактически не определенный непосредственно в законе круг действий.
Вводится презумпция доминирования на рынке при наличии указанных в законе условий. Тот факт, что указанные хозяйствующие субъекты не занимают доминирующего положения, должен быть ими доказан, однако круг возможных доказательств и процедура доказывания в законе не определена. При этом, правда, доминирующее положение само по себе не является противозаконным, нарушением является только злоупотребление своим доминирующим положением, заключение соглашений либо осуществление согласованных действий. Эти нормы являются достаточно жестким ограничением свободы хозяйственной деятельности, и претворение их в жизнь породит массу поводов для административного вмешательства в обычную хозяйственную деятельность многих крупных компаний.
Однако критерии отграничения законных действий от незаконных в данном случае четко не предусмотрены. Примером может являться случай разграничения согласованных действий как нарушающих антимонопольные требования и просто параллельных (последовательных), совершенных без предварительной договоренности действий как адекватной реакции на то или иное изменение законодательства или ситуации на рынке.
Законом предусмотрены широкие полномочия антимонопольного органа, в том числе выдача предписаний о заключении договоров, об изменении условий договоров или о расторжении договоров. Согласно положениям законопроекта, представители ФАС имеют доступ фактически к любой информации, в том числе составляющей коммерческую и иную тайну, без санкции суда. Такие права ФАС существенно ограничивают свободу экономической деятельности, поэтому целесообразно было бы установить четкие основания для совершения реализации этих полномочий и выдачи предписаний, с тем чтобы минимизировать субъективное усмотрение должностных лиц ФАС.
В то же время важной гарантией защиты прав хозяйствующих субъектов является положение о том, что судебное обжалование актов ФАС в любом случае приостанавливает их действие. Однако это одновременно может служить основанием для преднамеренного затягивания компаниями вступления их в силу путем возбуждения судебных процедур, которые могут длиться в течение месяцев и даже лет.

Нечеткость проработки

Как видно из приведенных примеров, общим недостатком законопроекта является нечеткость формулировок и сохранение большого количества оценочных понятий, определение которых оставлено на усмотрение чиновников. В результате неясность понятий и определений в лучших традициях российской практики правоприменения может стать реальной преградой для воплощения в жизнь эффективных механизмов, заложенных законодателем.
Не согласиться с обоснованностью новых механизмов регулирования сложно, но, к сожалению, не все они детально прописаны и прозрачны, поэтому оценить эффект от нововведений можно будет только по результатам правоприменительной практики. Остается надеяться, что исполнительные органы власти оперативно и действенно смогут при необходимости конкретизировать положения закона. В этом случае концептуально правильно выбранное направление государственной политики может быть реализовано на практике.