ИНТЕРВЬЮ: Вагит Алекперов, президент нефтяной компании "ЛУКОЙЛ"

Вагит Алекперов: "Я не завистливый человек". Крупнейшая в России нефтяная компания "ЛУКОЙЛ", которую инвестиционные аналитики в прошлом году твердо зачислили в "падающие ангелы", намерена вновь стать лидером не только по добыче нефти. И хотя ее президент Вагит Алекперов называет себя человеком независтливым, видно, что пример компании "ЮКОС", стоящей сейчас гораздо дороже "ЛУКОЙЛа", заставляет его думать над тем, как поднять капитализацию своей компании. В частности, свой визит в редакцию "Ведомостей" (а для Алекперова это было первое посещение редакции СМИ) он сам расценивал как возможность опосредованно пообщаться с инвесторами. Президент "ЛУКОЙЛа" признает, что последние годы в его компании "слишком увлеклись бурением" и мало думали о корпоративном имидже. И имидж действительно заметно подпортился - о компании стали говорить как о разросшемся и плохо управляемом конгломерате, где топ-менеджеры уже "вросли в кресла" и потеряли былой динамизм. Но с этого года "ЛУКОЙЛ" начал меняться: компания объявила план долгожданной реорганизации бизнеса, а правая рука Алекперова и один из основателей компании Ралиф Сафин ушел в политику, освободив место для молодого коллеги. О причинах, подтолкнувших компанию к переменам, ее новых и текущих проектах Вагит Алекперов рассказал "Ведомостям". - Мы хотели бы начать с вопросов о реструктуризации вашей компании. Каковы ее цели? Почему выбран именно такой план реструктуризации и почему она проводится именно сейчас? - Реструктуризация начинается с центрального аппарата, где созданы три крупных блока. Это upstream, downstream и финансовый блок, в который входит и казначейство. Будут созданы два комитета - бюджетный и инвестиционный. Они будут принимать окончательные решения - перед выносом на совет директоров - по поводу бюджета компании, контролировать его исполнение и инвестиционной программы. Создано подразделение внутреннего аудита, его задача - ввести во всей компании единые стандарты документации, отчетности и в целом ведения бизнеса. С 1 июля в компании меняется система мотивации труда для высших менеджеров - начиная от уровня начальника отдела и до президента. В дополнение к зарплате вводится трехлетняя программа мотивации: "ЛУКОЙЛ" сам приобретает акции на рынке, дивиденды будут начисляться работнику, а по истечении определенного срока эти акции становятся собственностью работника. Размер такого пакета исчисляется не количеством акций, а суммой - 20% от общего заработка сотрудника. Критерии для мотивации зависят как от индивидуальных показателей, так и от общекорпоративных, выработанных отдельно для каждого подразделения. Эту систему мы разрабатывали на основе зарубежных аналогов, в частности системы компании Chevron. Что касается нашего зарубежного блока, мы надеемся, что уже в июле завершим слияние всех наших компаний, которые занимаются экспортом нефтепродуктов, в единую структуру - Litasco. Она на 100% принадлежит нашей компании, и экспорт будет осуществляться уже по одноканальной системе с доставкой конечным потребителям. То есть мы ставим своей целью исключить продажу нефти посредникам и дойти до нефтеперерабатывающих заводов крупных иностранных компаний. Такие договоры сейчас обсуждаются и заключаются с Agip, будет долгосрочный договор с Shell. Что касается сервиса, здесь смысл не в том, чтобы избавиться от сервисных организаций. Дело в том, что в России за 10 лет создана конкурентная инфраструктура, которая позволяет нам выбирать, где разместить наши заказы. Поэтому сейчас мы вместе с компанией Morgan Stanley готовим выделение из структуры "ЛУКОЙЛа" компании "ЛУКОЙЛ-Бурение" и продажу ее активов. Это одна из крупнейших буровых компаний в России, ее мощности уже превышают потребности нашей компании, она уже оказывает сервисные услуги "Сибнефти", "ЮКОСу", "РИТЭК". Мы, с одной стороны, подбираем стратегических инвесторов, специализирующихся на буровых работах, а с другой - рассматриваем возможность расчленения бизнеса "ЛУКОЙЛ-Бурения". И мы начинаем такие же структурные изменения в компаниях, которые занимаются капитальным ремонтом, строительством. Пока эта реструктуризация не затрагивает финансовый блок. Что нам дает реструктуризация? Во-первых, мы выделяем непрофильную инфраструктуру, которая отягощает наш баланс. Мы надеемся, что размещение наших заказов на конкурентной основе даст нам возможность экономить средства. В частности, при проведении нами тендера по Северному Каспию мы выбрали компанию ABB, а не наши внутренние структуры. Несмотря на то, что внутри центрального аппарата те, кому по вертикали подчиняются эти структуры, конечно, лоббировали наши компании. - А затронет ли реструктуризация такие подразделения, как "ЛУКОЙЛ-Арктик-танкер", "ЛУКОЙЛ-Транс", структуры по производству нефтегазового оборудования? Планируете ли вы поступить с ними так же, как с "ЛУКОЙЛ-Бурением"? - Да. Наша главная задача - это довести реструктуризацию до логического завершения по всем нашим сервисным подразделениям. Но не в ущерб нашей деятельности. Каждая из этих компаний сегодня приносит прибыль. Пусть даже условную - потому что она внутрикорпоративная, - но это рентабельные предприятия. "ЛУКОЙЛ-Транс" - крупнейший перевозчик в России, который контролирует 7000 вагонов-цистерн. МПС декларирует, что оно не будет приобретать вагоны-цистерны. Поэтому перед нами сейчас стоит вопрос: а кому их продать? Не получится ли так, что мы продадим нашу компанию, а получим второго монополиста? Сейчас мы частично заказываем перевозки другим компаниям помимо "ЛУКОЙЛ-Транса". В частности, в Нижнем Новгороде уже работает "Русский мир". - А почему все-таки именно сейчас вы проводите такую реструктуризацию? - Раньше не было конкурентной среды. Ну кто мог нам в 1996 - 1997 гг. оказать сервисные услуги в Западной Сибири? Никто, кроме нас самих. Сегодня есть выбор - есть Schlumberger, который всем предлагает услуги достаточно хорошего уровня. Есть Halliburton. Их не было пять лет назад. - А будет ли в "ЛУКОЙЛе" сокращение управленческого аппарата? - Да. Но это не самоцель. Главное - сокращение издержек. Мы можем сократить центральный аппарат до 12%. Это около 140 человек. Собственно, когда начинается реструктуризация, люди начинают искать другие места, т. е. происходит естественное сокращение числа работников. - А уход вице-президента "ЛУКОЙЛа" Ралифа Сафина в Совет Федерации - это тоже естественная убыль в связи с реструктуризацией? - Каждый выбирает ту стезю, которую выбирает. Ралиф решил, что на этом этапе для него будет более приемлема работа в качестве политика, а не менеджера компании "ЛУКОЙЛ". - А компания ожидает какого-то сотрудничества с Сафиным уже в качестве политика? - Ну неужели вы думаете, что, после того как мы 20 лет проработали вместе, мы расстанемся из-за перемены его места работы? Конечно, ожидаем. Я думаю, что он, так же, как и Леонид Невзлин - "ЮКОСу", будет помогать нашей компании формировать законодательные акты. - Сафина часто называли вторым человеком в "ЛУКОЙЛе". Вы можете ранжировать своих ближайших коллег по мере ответственности? - До перехода Ралифа было так: Маганов, Кукура, Сафин, Федун - это так, по горизонтали, но с небольшим уклончиком. - На прошлой неделе основные акционеры "ЮКОСа" раскрыли структуру своего владения акциями. Но никому точно не известны размеры вашего пакета акций "ЛУКОЙЛа", пакетов г-на Сафина, г-на Маганова, г-на Кукуры. - Мой пакет - 3%. Это то, чем я владею напрямую. Соответственно, у моих заместителей чуть поменьше. Это большая сумма. - А как получается, что большинство мест в совете директоров занимают менеджеры? - Нет, не менеджеры. На этом собрании от высшего менеджмента в совет директоров будет избрано два человека из 11 - я и г-н Маганов. Сейчас нас трое. - Как вы оцениваете намерение правительства продать в июле 6% акций "ЛУКОЙЛа" через GDR? Ведь рынок сейчас упал, может быть, это не самое лучшее время для про- дажи? - Если мы будем готовы к размещению, дело правительства решить, сколько размещать - 6% или 1%. Правительство ведь может разместить не весь пакет. Потом рынок должен поправиться. Все-таки интерес к нашим акциям довольно большой. - Разве сам "ЛУКОЙЛ" не будет размещать свой пакет в июле одновременно с правительством? - Не обязательно. Мы ведь тоже смотрим на конъюнктуру рынка. Все-таки 6% - это очень крупный пакет. Вы замечаете - наши акции подходят к какой-то цифре, останавливаются, делают шаг назад. Колебания идут в пределах ,20 - 18,10. Есть ли смысл перенасыщать рынок акциями при такой нестабильности? Мы очень тесно работаем с консультантами правительства и надеемся, что все правительственные документы для размещения до 1 августа будут готовы. А свой отчет по GAAP за I квартал в начале июля мы уже передадим в Morgan Stanley. - Должны ли к размещению быть раскрыты все акционеры компании? - Они все раскрыты. - А где можно получить эту информацию? - В Morgan Stanley. - А будут ли в таком случае раскрыты бенефициары компании Reforma Investment? - Надо спросить у них. Reforma Investment не аффилирована ни с "ЛУКОЙЛом", ни с его менеджментом. Я на этот вопрос отвечал уже десятки раз. - "Газпром" утверждает, что сделка по приобретению "ЛУКОЙЛом" Локосовского ГПЗ не закрыта. А вы как считаете? - Мы считаем, что подписанные контракты и протокол, который мы подписали с "Газпромом", являются основанием для того, чтобы мы проплатили деньги. Мы это сделали. Перечислили 180 млн руб. "СИБУР-Тюмени", владельцу ГПЗ. - Но "Газпром" считает, что сделка недействительна без приобретения подводящего газопровода. - Это два не связанных контракта, с нашей точки зрения. Тот протокол, который мы подписали с [зампредом правления "Газпрома" Александром] Рязановым в феврале, дает нам основание надеяться, что мы в ближайшее время урегулируем этот вопрос. - Направлял ли "ЛУКОЙЛ" какие-то предложения "Газпрому" и "СИБУРу" по поводу ГПЗ? - Наше предложение такое: мы продолжаем эксплуатировать Локосовский ГПЗ, но всю продукцию мы разделяем с "Газпромом" и "СИБУРом" - даем им гарантию, что "СИБУР" получит всю необходимую продукцию, которую он считает нужным получить. - У вашей компании много зарубежных проектов, в том числе в Восточной Европе. Некоторые ваши коллеги считают, что, в принципе, русских там боятся и что попытки наших компаний получить там собственность сталкиваются с довольно сильным политическим сопротивлением. В частности, польский концерн PKN ведет кампанию против того, чтобы Гданьский НПЗ достался "ЛУКОЙЛу". - Я не сказал бы, что боятся. Просто часто мы непредсказуемы - делаем заявления, а потом от них отступаем. Есть пример Leuna (НПЗ в Восточной Германии. - "Ведомости") , где "Славнефть" и "Роснефть" активно работали, а потом отошли от этих проектов. Вхождение любой крупной компании на новый рынок всегда вызывает напряжение в обществе. Что сегодня происходит в Польше? Есть государственный монополист PKN, который контролирует весь рынок. И когда речь идет о том, что Гданьский НПЗ будет акционирован и полностью перейдет под контроль не просто зарубежной компании, а крупного производителя, то, конечно, наши польские коллеги волнуются, какую политику там будет проводить наша компания. Ведь мы до сих пор поставляем сырье не польским НПЗ, а посредникам. Конечно, мы уберем эту цепочку и пойдем в розничный рынок. Хотя у Nafta Polska, у руководства Гданьского НПЗ - мы встречались с ними - абсолютно нет отторжения наших планов. Все-таки мы идем по пути британской компании Rotch Energy, которая выиграла тендер, - мы с ними в этом проекте партнеры. А все показатели, которые эта компания продекларировала, были известны польской общественности, польское правительство их одобрило. - А как распределяются доли в Гданьском НПЗ между "ЛУКОЙЛом" и Rotch? - Пока 50 на 50, но скорее всего наша доля увеличится. Если у одной из сторон будут финансовые сложности, проект будет переходить под контроль той стороны, у которой этих сложностей нет. - В свое время вызвало большой интерес приобретение "ЛУКОЙЛом" заправочной сети Getty в США. Как сейчас дела у этой сети? - Мы ежегодно увеличиваем эту сеть примерно на 100 станций. Сеть Getty за прошлый год принесла где-то млн прибыли. Раньше приносила около млн. То есть наши менеджеры смогли в два раза увеличить показатели этой сети. - А как вы смотрите на перспективу увеличения поставок в США? - Что касается нефти, то мы уже наметили технологию: у нас будет судно-накопитель в районе Мурманского порта, куда наши малые танкеры будут доставлять нефть. Мы надеемся, что через два-три года Варандейский терминал будет позволять нам экспортировать около 3 млн т. Второе направление - 28 июня в Высоцке будет заложен новый морской терминал мощностью 10 млн т, через который пойдут нефтепродукты и нефтехимия. Этот терминал позволит загружать суда в 70 000 т. Конечно, мы будем стремиться поставлять часть продукции на американский рынок. Сейчас с болгарского завода на американский рынок уходит в среднем по одному танкеру наших нефтепродуктов в месяц. То есть система арбитражных поставок на американский рынок уже работает. - То есть пока о серьезных масштабах поставок в США речь не идет? - Пока мы не построим мощный терминал в порту, мы не обеспечим серьезных поставок. Такой терминал можно построить только в Мурманске: закрытая бухта, уникальные глубины и расстояние гораздо меньше, чем от Персидского залива. А Высоцкий терминал плюс поставки из Бургаса позволят нам обеспечить сеть Getty своим топливом. - У "ЛУКОЙЛа" были планы покупки НПЗ в Америке, но пока о таких приобретениях мы ничего не слышали. Вы столкнулись с какими-то проблемами? - Мы продолжаем рассматривать эти возможности, но мы постоянно сталкиваемся с проблемами экологических стандартов - после 2007 г. в США вступают в силу новые нормативы. Завод там сегодня можно купить и за , но его переоборудование под новые требования будет стоить как строительство нового завода. Поэтому пока мы остановились на такой схеме: доставка нефтепродуктов, блендирование, розница. - Нам стало известно, что вы вернулись на Московский НПЗ в качестве поставщика. Почему? - Кто сказал, что мы вернулись? Пока есть декларация, желание московского завода, чтобы мы возобновили поставки нефти. Но мы еще не приняли такое решение. - От чего это зависит? - У нас есть свободные ресурсы, но мы не знаем, какими будут условия [поставок]. Если у нас не будет процессинга, то мы на этот завод не пойдем. У нас есть контракт по процессингу на московском заводе, есть ответственность московского завода, ежемесячно начисляются штрафные санкции, которые мы обязательно им выставим за непринятие нашей нефти на процессинг. - Какова задолженность МНПЗ перед "ЛУКОЙЛом"? - Общая задолженность московского завода перед нашей компанией со штрафными санкциями - чуть больше 2 млрд руб. И эта сумма продолжает расти. - Вы не могли бы рассказать о планируемых "ЛУКОЙЛом" приобретениях? Например, ходили слухи, что вы собираетесь выкупить у "Нафта-Москвы" ее заправочный бизнес в Финляндии. - Сейчас на рынке масса предложений, и, конечно, наш аппарат ни одно из них не оставляет без внимания, все подвергается анализу. Есть предложения и по розничным сетям. В Санкт-Петербурге продаются АЗС, в Москве несколько крупных розничных сетей предлагаются в продажу. Есть масса предложений по приобретению бизнеса по добыче нефти, особенно большие и средние компании в Республике Коми и в других регионах. - Вы не могли бы назвать, что именно продается? - Нет, пока это просто к нам поступило, я бы не хотел называть. Но это достаточно известные сети. Но цена, которую за них просят, максимальна. Сегодня этот бизнес успешный и будет таким до 1 июля, а потом маржа, которую получают на АЗС, будет падать. - "ЛУКОЙЛ" давно собирался докупить акции "РИТЭК" до 100%. Когда это наконец произойдет и зачем это "ЛУКОЙЛу"? - Как только мы начинаем подходить к вопросу о приобретении каких-то акций "РИТЭК", так сразу начинаются спекуляции на рынке, акции "РИТЭК" начинают взлетать до неимоверной стоимости. Мы сейчас рассматриваем разные варианты. "РИТЭК" сегодня требует реструктуризации. И руководство "РИТЭК", и мы к этому готовимся. "РИТЭК" достаточно органично вписывается в систему нашей компании, он и создавался как часть нашей компании, которая бы занималась небольшими месторождениями. Но подходит период, когда он становится малоэффективным. - У вас целая страховая группа, которая обслуживает исключительно структуры "ЛУКОЙЛа" и при этом занимает 4 - 5% рынка страхования. Не собираетесь ли вы переходить к обслуживанию сторонних клиентов или избавляться от этого бизнеса? - Мы пока не рассматривали финансовую инфраструктуру и банки для продажи. Все-таки состояние рынка недостаточно устойчивое. У нас есть тот же банк "Петрокоммерц". - Насколько ваш финансовый сервис позволяет решать вопросы налогообложения? - Вы имеете в виду, платим ли мы зарплату через страховые схемы? Не платим. - Расскажите, кто является акционерами "НИКойла"? Говорят, что их всего два - вы и Николай Цветков. - Цветков - это точно, я пока нет. - Вы сказали "пока". Значит, у вас есть опцион? - Если захочу, будет. - Этот опцион может распространиться на весь бизнес "НИКойла", включая приобретаемые им активы - ПСК и Автобанка? - Нет. Николай Александрович - хозяин этой группы, и, я думаю, им и останется. - Насколько тесно связан сейчас бизнес "НИКойла" с вашей компанией? - Связи нет, сегодня "НИКойл" не оказывает услуги нашей компании. То есть проект, который у нас был с "НИКойлом", - это его сеть, которая обслуживает Северо-Запад. Там у нас нет филиала "Петрокоммерца". - Недавно компания "ЛУКОЙЛ-резерв-инвест" перестала быть номинальным держателем 9% акций "ЛУКОЙЛа" - с чем это связано? - "ЛУКОЙЛ-резерв-инвест" является управляющей компанией пенсионного фонда "ЛУКОЙЛ-Гарант" и с нами не аффилирована. Передача пакета связана с реструктуризацией этой компании. Она пытается войти в разные бизнесы, в том числе и гостиничный бизнес. - Считается, что дружественные и аффилированные с "ЛУКОЙЛом" компании фактически контролируют Северный морской путь - Мурманское и Северное пароходство, порт Мурманск и крупный пакет в Архангельском порту. Это проект самого "ЛУКОЙЛа" или бывшего менеджера компании Николая Куликова? - "ЛУКОЙЛ" на 100% владеет компанией "ЛУКОЙЛ-Арктик-танкер". Мы приобрели эти акции у Куликова по номинальной стоимости. В Мурманском пароходстве мы не имеем пакета акций. Это частный проект [бывшего гендиректора "ЛУКОЙЛ-Арктик-танкера" Николая] Куликова. - Между "ЛУКОЙЛом" и группой Кахи Бендукидзе есть некая конкуренция по трем астраханским судостроительным заводам, специализирующимся на нефтяных платформах. По нашей информации, структуры "ЛУКОЙЛа" уже приобрели два из них - "Астраханский корабел" и "Красные баррикады". - Нет, не приобрели. Банк "Петрокоммерц" дал гарантии группе частных лиц, которые там работают, на приобретение пакета акций. Эти частные лица - менеджеры и поставщики этих заводов - под гарантии Петрокоммерцбанка действительно приобрели акции. Как только они рассчитаются, это станет их собственностью. - 31% еще одного астраханского завода", "Лотос", пока принадлежит "Атону". Ведете ли вы переговоры о его приобретении? - Нет. - Многие крупные компании - "ЮКОС", "Норникель" и др. - сейчас очень интересуются реструктуризацией энергетики. "ЛУКОЙЛ" собирается инвестировать в энергетику? - Мы рассматриваем два проекта - это Пермская и Волгоградская ТЭЦ, которые расположены в непосредственной близости от наших НПЗ. Пока мы замыкаемся только на этих станциях. Мы ведем переговоры с РАО ЕЭС, у нас уже идет обмен письмами. Надеюсь, после реструктуризации мы станем акционерами именно этих станций. - Интересуют ли вас другие объекты РАО как самостоятельный бизнес? - Интересуют. Мы создали рабочую группу, которая занимается подготовкой проектов в энергетике. Но энергохозяйство, по моему мнению, находится в достаточно тяжелом положении. Поэтому мы рассматриваем варианты под Северный Каспий. Там будет достаточно много газа, под который можно строить электростанции. Для Юга России это очень актуально. - В последнее время Минприроды обвиняет нефтяников в том, что те набрали лицензий, а месторождения не осваивают. Чиновники угрожают приступить к отъему "лишних" запасов. Как вы это прокомментируете? - Нас часто сравнивают с западными компаниями, но не учитывают, что у нас методика подсчета запасов абсолютно разная. У нас есть категории С1, С2, А, Д, мы считаем все. Так у нас получаются запасы на 30 - 40 лет. На Западе же считают только то, что доказано и подключено в систему. Пусть наши С1 или С2 не считаются, тогда у нефтяной компании будет запасов на 16 лет. Хотя по российской методике это будет около 30 - 32 лет. С другой стороны, для месторождений, которые находятся у нас на балансе, уже подготовлены схемы обустройства, есть график их ввода. От поиска до ввода месторождения должен быть цикл в 7 - 9 лет. Наша компания в этом году введет пять месторождений. Протоколы и лицензионные соглашения должны строго соблюдаться, но сроки ввода и объемы добычи должны привязываться к цене [нефти на мировом рынке]. Нельзя же добывать любой ценой. - Тем не менее проблема "спящих" лицензий волнует чиновников. Какими критериями они должны руководствоваться при проведении конкурсов на новые месторождения - величиной бонусов или обязательствами по вводу новых месторождений? - Мы предложили схему так называемого квалификационного отбора, которая есть во многих странах мира. Подаются заявки от 15 - 20 компаний, комиссия отбирает пятерых, проверяет их способность разрабатывать данные месторождения, дает статус оператора, после этого проводится конкурс, где решающим является бонус. Все они должны иметь банковскую гарантию, что они платежеспособны, что они в состоянии это месторождение ввести. - Но это снижает шансы более мелких компаний получать новые месторождения. - Мелкие и средние компании должны участвовать в других конкурсах. А вы где видели, чтобы на крупных месторождениях мелкие компании участвовали? Такой практики нет. - Как вы относитесь к планам по созданию госрезерва нефти? - При наличии уникальной системы "Транснефть", в которой сосредоточено огромное количество нефти на всей территории РФ, создавать еще госрезерв - это просто нелепость. Зачем он нужен? Если, не дай бог, чрезвычайная ситуация, всю эту нефть правительство может использовать по назначению. - Почему вы не оставляете попыток отнять у "Северной нефти" Вал Гамбурцева? - По Валу Гамбурцева это позиция не только нашей компании. Это мнение и ТНК, и "Сибнефти", и остальных участников конкурса. Этот конкурс требует ревизии. А с "Северной нефтью" у нас есть конфликт. "ЛУКОЙЛ" был акционером компании, и нас просто выкинули оттуда. Пока не будет восстановлена справедливость, этот конфликт будет продолжаться. Мы пытались договориться, но не получается, к большому сожалению. - А правда, что Андрей Вавилов был готов продать свою компанию за млрд? - Нет, об этом даже речи не шло. - "ЛУКОЙЛ" - самая крупная компания по добыче нефти, но где-то на треть отстает по капитализации от "ЮКОСа". Получается, что вы намного беднее Михаила Ходорковского. Не огорчает ли вас этот факт? - Я не завистливый человек. Мне постоянно задают вопрос про отставание по капитализации. Надо посмотреть, сколько акций компании "ЛУКОЙЛ" вращаются на рынке и какие сегодня факторы влияют на капитализацию. Сейчас все в ожидании продажи государством 6% -ного пакета. Какой инвестор будет работать на повышение в этой ситуации? Плюс мы, конечно, увлеклись геологоразведочными работами. Хотя приобщили уникальные запасы в Тимано-Печоре и на Каспии, мы меньше уделяли внимания пропаганде своих действий и проектов. Я надеюсь, что наши последние действия - реструктуризация, активная работа с инвесторами - повлияют на ситуацию и к концу года акции "ЛУКОЙЛа" поднимутся достаточно высоко. - Вы не считаете справедливым, что компания номер один в стране по добыче нефти должна быть первой и по капитализации? - Нет, не обязательно. Но инвесторы должны знать, куда они инвестируют. Наша задача - показать это, поэтому по прошлому году мы скорее всего предложим хорошие дивиденды. "ЛУКОЙЛ" ОТЧИТАЛСЯ. Вчера "ЛУКОЙЛ" обнародовал свой отчет по стандартам US GAAP за 2001 г. В нем сказано, что добыча нефти компаниями группы без учета зависимых компаний за год выросла с 66,8 млн до 70,3 млн т, переработка сырья на собственных НПЗ (без "НОРСИ") снизилась с 29,5 млн до 29,3 млн т, а реализация нефти и нефтепродуктов выросла с 76,4 млн до 77,4 млн т. Выручка компании за год увеличилась с 440 млн до 562 млн, прибыль до налогообложения сократилась с 84 млн до 83 млн, чистая прибыль - с 12 млн до 09 млн. Чистая прибыль на одну обыкновенную акцию упала с ,83 до ,68, а дивиденды на акцию выросли с {msg.body},27 до {msg.body},48.