Антитеррористическая операция, проведенная силами США и их союзников в Афганистане, несомненно, изменила баланс сил в окружающих регионах, включая Каспийский. О том, каков вектор этих изменений с точки зрения российских интересов, каким может стать новый формат отношений России с государствами Средней Азии мы попросили рассказать заместителя министра иностранных дел РФ, специального представителя президента РФ по вопросам Каспия Виктора Калюжного.
Корр.: Во второй половине января Владимир Путин в ходе встречи с президентом Туркменистана Сапармуратом Ниязовым высказал идею создания альянса производителей газа СНГ, в который должны войти Россия, Казахстан, Туркменистан, Узбекистан. Какие экономические выгоды могут получить участники такого альянса?
Виктор Калюжный: Основной предпосылкой к созданию газового альянса является система магистральных трубопроводов, построенная еще в советское время и связывающая все перечисленные страны. Конечно, она неcколько износилась и требует совместных вложений, чтобы восстановить ее пропускную способность на уровне 80 млрд куб м. Прямая выгода участников альянса будет заключаться в проведении скоординированной политики по использованию имеющихся мощностей для экспортных поставок газа и определению наиболее перспективных направлений развития газотранспортной системы.
При этом российская сторона исходит из того, что прикаспийские государства и Узбекистан самостоятельно осуществляют свои программы развития ТЭК и заинтересованы в многовариантности экспортной политики. В то же время, Россия высказала идею единого энергетического баланса СНГ, которая находит всё большее понимание у наших партнеров, что открывает возможности объединить интересы производителей газа в рамках евразийского альянса.
Корр.: Сможет ли такое объединение, по примеру ОПЕК, оказывать влияние на мировые цены на газ?
Виктор Калюжный: Такая задача не ставится. Цель газового альянса в другом: в достижении взаимной экономической выгоды. А это целый комплекс проблем. Нужно определить месторождения, которые станут базой для поддержания и наращивания поставок газа, построить новые и отремонтировать имеющиеся трубопроводы, исследовать рынки сбыта. Главное - понять, куда направить газ, где потребность в нем больше, в Европе или, к примеру, в Китае, Индии и других странах.
Корр.: Иными словами, участники альянса должны решить, нужно ли им конкурировать в Европе, или для них более выгодно совместно осваивать новые направления, такие как Китай, Индия, Турция?
Виктор Калюжный: Приведу такой пример: в Китае в 2020 году дефицит энергоресурсов составит 200 млн тонн условного топлива. Что же мы, вместо того, чтобы заполнить такой перспективный рынок, будем "трамбовать" Европу, создавая ценовые проблемы? Сегодня Турция имеет потребности в газе в объеме 80 млрд кубометров газа, а "Голубой поток" дает всего 16. И от других поставщиков поступает столько же. То есть только в Турции дефицит газа составляет 40 млрд кубометров.
Возникает вопрос: а что будет происходить в Европе? Очевидно, что сбыт газа на этом рынке надо стабилизировать. Там есть проблемы с ценовой политикой по газу в связи с введением Газовой директивы. И сейчас как раз отрабатывается стратегия "Газпрома" в Европе и программа ее государственной поддержки. Первым шагом в выработке такой стратегии может стать создание евроазиатского альянса.
Корр.: Какова позиция России по отношению к проектам создания в Каспийском регионе экспортных маршрутов, альтернативных российским?
Виктор Калюжный: Мы исходим из того, что основу реализации трубопроводных проектов должна составлять экономика. Когда нас обвиняют в том, что Россия не поддерживает, к примеру, трубопровод Баку-Джейхан, я привожу несколько соображений. Во-первых, сегодня в российском нефтяном секторе 90% частного капитала, и государство не может диктовать компаниям, какие проекты поддерживать, а какие нет.
Во-вторых, Россия заинтересована в том, чтобы существующая система "Транснефти" была максимально загружена энергоносителями тех стран, которые в свое время пользовались общей инфраструктурой СССР. То же самое касается газопроводов. С точки зрения государственных интересов было бы нелепо не признавать этого, и я как государственный служащий обязан добиваться выполнения такой задачи.
В-третьих, есть еще и политическая задача. Чтобы было спокойно на границах России, нужно стремиться к тому, чтобы люди жили в достатке. Почему сегодня обращают такое внимание на гуманитарную помощь Афганистану и вновь заговорили о трансафганском газопроводе? Все эти мероприятия преследуют одну цель - поднять жизненный уровень этих стран для того, чтобы люди не воевали. Ведь оружие в руки берут, как правило, когда уровень жизни очень низок.
Корр.: Связана ли идея альянса с появлением американских военных баз в Каспийском регионе? Возможно, Россия таким образом пытается сохранить свое влияние в регионе?
Виктор Калюжный: Мы исходим из того, что американское военное присутствие в Средней Азии - явление временное. Что же касается российского влияния - нам иногда высказывают претензии в том, что мы пытаемся раздуть свою роль в Каспийском регионе, что Россия продолжает играть роль "старшего брата". Я на всех встречах и конференциях говорю, что мы ушли от этого. Россия сегодня пытается выстраивать экономические отношения, уважая суверенитет и интересы других государств. В то же время, от всех наших партнеров, региональных и внерегиональных, мы ожидаем, что они, в свою очередь, будут принимать и уважать наши интересы на Каспии.
Корр.: Тем не менее, появление американских воинских подразделений все же может способствовать более активному проникновению западных нефтяных компаний в проекты в этом регионе.
Виктор Калюжный: На мой взгляд, военное присутствие внерегиональных государств не улучшает инвестиционный климат, а только увеличивает напряженность в регионе. В Каспийских странах, например, постоянно звучит тема демилитаризации. То есть я считаю, что подобное военное присутствие - это не плюс, а минус для деловой активности.
С другой стороны, у нас, собственно, нет такой задачи - противодействовать иностранным инвестициям в Каспийском регионе. Все ведущие мировые компании представлены и в России, и в Средней Азии, и в Закавказье. Думаю, что наша задача ограничивается тем, чтобы создать условия, при которых компании российского ТЭК, накопившие достаточный потенциал для выхода за пределы государства Российского, активнее работали в странах содружества.
Корр.: Как мы знаем, пуск проекта КТК уже создал проблему с заполнением трубопровода. Достаточно ли нефти на Каспии для развития всех направлений?
Виктор Калюжный: Наполнение экспортных трубопроводов - достаточно острая тема для всех стран СНГ, включая Россию. У нас есть поручение Президента и Правительства составить программу развития многовариантности трубопроводной системы для обеспечения транспортировки нефти, в том числе и каспийской. КТК является одной из составных частей этой политики. Но КТК пока не доведен до проектной мощности. Чтобы добиться этого, нужно подсчитать потенциальные мощности по объемам добываемой продукции Казахстана, Туркмении, Азербайджана.
Еще более важный для нас вопрос: Россия должна определиться, сколько нефти она должна добывать. К 2005 году у нас будет 70 процентов трудноизвлекаемых запасов. Возникает вопрос: нужно ли нам добывать 400-450 млн тонн? На мой взгляд, Россия должна держать добычу на уровне 330 млн тонн в течение 40 лет. Ибо можно выйти на 450 млн тонн, но тогда к 2010-2015 году есть риск упасть до уровня 280, потому что затраты будут неприемлемы для частного бизнеса.
Корр.: Есть ли продвижение в вопросе о статусе Каспийского моря?
Виктор Калюжный: Мы продолжаем работать в пятистороннем формате. Готовим документы с Казахстаном и Азербайджаном по разграничению сопредельными государствами дна Каспийского моря в целях недропользования. То есть если раньше был определен общий принцип раздела, то вскоре будут подписаны документы по прохождению разграничительной линии и порядку хозяйственной деятельности в спорных точках. Со всеми прикаспийскими странами на уровне министерств рыбного хозяйства и природных ресурсов ведется работа по соглашениям, касающимся биоресурсов и экологии. Продолжаются многосторонние и двусторонние консультации по вопросу статуса Каспийского моря. В конце февраля собираем международную конференцию "Каспий: Правовые проблемы".
Сергей Чернышов
Комментарии